[+SherlockHolmes+]

Благодаря Last wish in moonlight, которая решила написать цикл рассказов про ангелов, у меня тоже получился небольшой рассказик.
Посвящаю его Last wish in moonlight.

Нина и Серафим

Нина ела мандарин, сначала она сняла толстую пористую кожуру, от этого в воздухе пронесся свежий, прямо таки эфирный запах который сводил с ума и тут - же впитывался пронизывал все. Мандаринами пахло от её платья, волос, рук, что впитали в себя оранжевый сладкий сок.
Потом, она начала делить мандарин на дольки, выбрав одну, что была на просвет как пламя, она поднесла её к влажным, таким же нежным как эта сочная долька губам.
Апельсиновый поцелуй, сочная мякоть коснулась её губ, она была на грани экстаза, этого невинного вкусового экстаза.
Нина была обжорой. Да, она была настоящей обжорой… Вероятно, она умела наслаждаться всем бытием, и едой тоже.
Раннее взросление, Нине было всего тринадцать, но она была фигуристой, как говорили фактурной, её изгибы напоминали песочные часы. Очень сложно было настроиться на молитвы - пастырю Александру, когда Нина входила вместе с молящимися послушницами.
Она пела «Аллилуйя», приоткрывала свой округлый, цвета коралла рот, что не нуждался ни в каких дополнительных подкрашиваниях, потом подходила поцеловать образ, склоняясь над иконой, её длинные ресницы при этом порхали, играли тенями в теплом освещение свеч.
Батюшка Владимир, настоятель их храма, привез Нину пять лет назад из деревенского прихода вместе с приютскими детьми, хотя она и не была сиротой, где-то был её отец, но, впрочем, он о Нине не вспоминал и не пытался её искать.
Нина мечтала остаться в этой церкви до конца своих дней, она росла среди этого маленького мира и помогала поднимать на ноги бесприютных и несчастных.
Отец Александр был чист, став монахом уже в юности. Он свято верил в ангелов но, чаще всего он думал о земной красоте в образе Нины.
Так как был великий пост, Нина проводила все дни и ночи в молитве, страдала от голода и усталости.
Какого было это время для маленькой обжоры - никто не знал.
Нина вышла к ночи за ворота, наступала весна, но было еще так холодно, и ровная поверхность зимнего поля была гладкой, нетронутой, огромная, как блин на Масленицу - Луна светила золотистым светом.
Нина шла по тропинке, что вела к реке, уже смеркалось, хотя уже наступила весна, но был морозный день, снежинки искрились и кололи её маленькими звездочками, Нина ловила их ртом, и тут, обратила внимание на чью - то изящную, фигуру в белых одеждах. Кто-то стоял в шагах десяти от неё, прямо у проруби. Нина остановилась в нерешительности.
Что делать? Позвать, поздороваться? Она перебирала варианты в ожидании, и наконец решилась.
- Здравствуйте! – звонко поздоровалась она
- Ну, здравствуй! – сказал очень звучный, певучий голос, на неё обернулось это необычайное создание, в длинной белой рубахе. И голос, и облик напомнили Нине гравюры из детской библии, так изображали ангелов, его волосы были длинными, почти по плечи, светлыми, и глаза и улыбка тоже, казалось, излучали свет. Ангел был бос, без шапки, держал в руках ведро, оно уже было наполненным водой из проруби.
- Ты ангел что ли? – Улыбаясь спросила Нина
- А то кто ж? – Он встал подбоченившись, - Серафим.
- И где же тогда твои шесть крыльев? – Спросила Нина слегка насмешливо.
- Это на иконах ваших так рисуют, а нормальные то серафимы на двух ногах ходят, да людям помогают! – Серафим перекинул коромысло через плечи, так как наполнил уже и второе ведро.
- И ведра носят?
- Воды для вашей церкви несу, - сказал Серафим деловито.
Далее их разговор происходил уже по дороге в церковь, Нина поражалась, как легко и быстро передвигался этот незнакомый парнишка.
- Да какой из тебя ангел? – Рассмеялась Нина.
- А вот и ангел, хочешь, скажу про тебя что - нибудь?
- Ну и что?
- Ниной тебя зовут, обжора ты известная, да в пост страдаешь, да за Николая Чудотворца ты на днях записку спрятала, и просишь его о здравии свого батюшки!
- Да, Нина. Откуда ты знаешь про записку? – Нина была удивлена, в приходе она этого парнишку ни разу не видела.
- А вот, то и знаю, что записку то эту Николаю Чудотворцу сам отнес.
Нина рассмеялась.
- Ну и мостак же ты придумывать!
- Ну, проверь меня тогда, спроси то, что я точно не знаю, - предложил ангел.
- Хорошо, - Нина задумалась, вот скажи, почему тут церкву нашу построили?
- Потому – что в этом месте, глубоко под землей нашли икону старинную, византийскую с девой.
- Ну, это все знают, - но Нина была удивлена, мало кто знал как основана была эта церковь, лишь те старцы что давно жили здесь.
- А еще у тебя есть секрет, - продолжал Серафим, - одна из младших воспитанниц подарила тебе медальон с портретом какого - то важного барина. Так вот, ты на этот портрет - то любуешься время от времени, надеваешь медальон на шею, да потом прячешь в шкатулку. В великий пост с бирюльками возишься, да на красавцев любуешься. А на исповеди то батюшке не говоришь про то.
Тут то Нина сильно покраснела, она и правда находила молодого человека на портрете очень привлекательным, да и об этом тайнике точно не знал никто, кроме Ирины, той, что подарила ей медальон. Нина прятала свои сокровища очень хорошо, недалеко от распятия под пол, где отходила четвертая доска. Какая досада, что этот парнишка знал её тайники и душевные секреты.
Они вошли в молельню, там, Серафим поставил на пол ведра.
Пока Нина размышляла, ангела и след простыл, за ним остались лишь еще не успевшие высохнуть узкие следы. Нина прошла по следам, но, они внезапно обрывались, видимо к тому моменту ангел успел взлететь и унестись в светлые небеса.

Прошла неделя с того момента как Нина увиделась с ангелом, она почти каждый день гуляла по той же тропинке до проруби, но ни разу больше она его не встречала.
Пост продолжался, конца и краю его было не видно, но все знали, что дело движется к Пасхе.
Время шло, Нине уже начало казаться что это все истинная правда, и ангел действительно прилетал под чертоги их церкви.

В Пасху, людей собралось в церкви много, все принесли куличи, крашенные яйца, привели даже младенцев и хворых.
Нина ела малиновую пастилу, что принесли им прихожане, и напевала «Херувимскую песнь».
- И -и – и – и – ж – е – е - е, х – е –е рувимы! – слышался её голос в общем хоре, он начал уже понемногу обретать новые обертоны, но был серебристым, выразительным, все узнавали его. Отец Александр вышел с крестом в новой золотистой мантии, за батюшкой Владимиром след в след.
Александр сильно изменился, его борода постепенно отрастала, он уже не был похож на большеглазого, худого, вечно всклоченного вороненка, мальчика, что только что принял сан, в его глазах было спокойствие, тихое величие, несущее всем верующим утешение и знание.
Под куполом парил шестикрылый серафим, в лучах солнца его крылья казались красными. Говорят, его образ был каноничным взятым как образец еще с византийских росписей, но расписали эту церковь местные иконописцы. Нине же казалось, что серафим был не очень то и похож на того, кого она встретила на реке.
И вот, наконец, служба была допета, детский хор ожидал, когда и они подойдут к кресту и получат благословение. И тут, прямо в проеме дверей Нина увидела знакомую фигуру, это был Серафим. Он был на сей раз одет тепло, в полушубке, высоких сапогах завязанный вокруг его ворота белый шарф оттенял его здоровый румянец.
- Это же! – сказала Нина указывая на него, - ангел!
- Ангел? – удивился батюшка Владимир, - Да нет, какой же ангел то? Это же кто? Лоб мой горемычный, сын мой младший, учиться вздумал, все греховным знаниям поддавался, в городе жил, но теперь вернулся, ибо бог ему верную дорогу указал. Служка он, убирается в церкви, то воды принесет, то свечи горелые уберет.
Нина стояла с широко открытыми глазами, её ноздри раздувались от возмущения…
- Так он сказал же что он серафим! – сказала она, как раз в тот момент поймав лукавую улыбку мнимого ангела.
- Ну да, Серафимом кличут. Серафим Владимирович он, - сказал батюшка, поглядывая на Нину искоса.
И Нина взглянув на Серафима, обратила внимание что вся его ангело - подобность улетучилась, перед ней стоял вполне земной курносый, немного всклоченный парнишка с веселыми глазами.
А отец Александр только вздохнул и покачал головой.
- Партитуры собери у детей, а то помнут ненароком, и унеси матушке, - сказал он, ловко проходя мимо прихожан, и благословляя их по дороге, вышел из церкви.
Нина наконец подошла к Серафиму, она была несколько разочарованна, похлопывая по ладони собранными партитурами, она деловито направлялась к матушке, но, на секунду остановилась, посмотрев в его лукавые серо – голубые глаза.
- А говорил, ангел, – проворчала она.
- Ну да, не ангел, но ведь именно оттуда теперь я буду приходить, - Серафим указал куда -то в небо.
- Опять врешь? А еще и сын батюшки называется.
- Серафим, а ну - ка быстро на колокольню! – велел ему отец Владимир.
- И правда, - сказала Нина, глядя, как Серафим поднимается на колокольню, - он ведь теперь будет приходить оттуда!
И тут начался перезвон, прихожане, щурясь от весеннего солнца, смотрели как худенький и проворный звонарь, перебирая разные тона колоколов – дарит земле и небу прекрасную пасхальную мелодию.

@темы: Собственное творчество, рассказы, Литература

Comments

[Ethel.]

Carlisle, Это прекрасно, классно-классно!!!

[MrGrellakaBunyasha]

Рассказ очень хороший, мне понравилось)) Пиши и дальше, у тебя прекрасные рассказы

[+SherlockHolmes+]

Ethel., )))Спасибо солнце. Теперь я знаю и помню ты мне сказала уже про рассказ)))
MrGrellakaBunyasha, Спасибо милая)

[Крошка РозЭмми Каллен]

)))в мою коллекцию! Отлично получилось, так романтично и просто одновременно.

[+SherlockHolmes+]

Крошка РозЭмми Каллен, да)) у тебя этого еще не было, спасибо))